Дмитрий Шерих - «А» упало, «Б» пропало… Занимательная история опечаток
Пушкинский современник Владимир Одоевский что‑то напутал в своем сочинении: книги с таким названием и таким списком опечаток каталоги крупнейших библиотек мира не обнаруживают. И все‑таки не спеши, читатель, обвинять Одоевского в избытке фантазии.
Подумаешь, «четыре полные страницы опечаток»! Великий итальянец Джованни Пико делла Мирандола пострадал куда сильнее: в его философских сочинениях, напечатанных в Страсбурге, список опечаток занял ровно 15 страниц. От большого огорчения философа спасло только обстоятельство, еще более огорчительное: книга вышла в 1507 году, а Мирандола скончался за 13 лет до этого.
А вот кардиналу Роберто Беллармино, знаменитому богослову и инквизитору, гонителю Бруно и Галилея, повезло меньше: издание своих «Прений» он успел подержать в руках и внимательно перечитать. И обрушить на голову издателя все возможные хулы: опечаток в труде оказались сотни! Когда кардинал поостыл, он описывал случившееся с юмором — жаловался, что по вине издателя ему пришлось сорок с лишним раз говорить «да» вместо «нет». Исправить случившееся Беллармино решил оригинально: издал в 1608 году книгу «Recognitio librorum omnium Roberti Belarmini», в которой собрал все допущенные опечатки — и они заняли 88 страниц!
Однако не суровому инквизитору досталась пальма первенства в этом заочном соревновании. Его опередил другой прославленный богослов, живший в XIII веке монах–доминиканец Фома Аквинский. Самый знаменитый из трудов Фомы — «Сумма теологии»; именно в этой книге он привел легендарные пять доказательств бытия Бога. Понятно, что такой значимый труд не мог не переиздаваться. И вот в 1578 году — задолго до кардинальских «Прений» — вышло в свет очередное издание «Суммы теологии». Ему и суждено было установить рекорд. Сто восемь страниц: такого списка опечаток свет не видывал ни до, ни после!
Фома Аквинский, Беллармино… в списке жертв опечатки есть другие знатные теологи. Хотя по количеству опечаток им было далеко до рекордсменов этого жанра, но сами по себе опечатки случались весьма примечательные.
Евангелический священник Бартоломеус Бауснер издал в 1656 году солидный том своих трудов. На титульном листе его значилось: Амстердам, 1556. Опечатка «состарила» книгу ровно на столетие!
Вот еще одна любопытная байка, которую рассказывают историки.
Некий профессор Флавиньи издал в 1648 году полемический трактат на богословские темы. Критикуя оппонента, он процитировал Евангелие от Матфея: «И что ты смотришь на сучок в глазе брата твоего, а бревна в твоем глазе не чувствуешь?» Фраза эта была приведена по латыни: «Quid autem vides festucam in oculo fratris tui et trabem in oculo tuo non vides?» Однако в обоих словах oculo (глаз) пропала начальная буква. Получилось culo. А поскольку в латинском языке есть грубое слово culus — задница, — то сучок и бревно оказались размещены вовсе не в глазу. Скандал грянул грандиозный, профессор публично каялся и уверял коллег, что сам стал жертвой опечатки. Пишут, что даже на смертном одре, тридцать лет спустя, он проклинал нерадивого типографа.
Чтобы завершить тему опечаток в богоугодных изданиях, вспомним о Библии: эта священная книга тоже пострадала не один раз. Статистика гласит, что особенно часто опечатки попадались в англиканских изданиях Библии: известно больше двух десятков изданий, содержащих в себе тот или иной приметный ляпсус. Пишут даже об издании, в котором было шесть тысяч опечаток! А некоторые Библии получили в обиходе имена собственные — в честь примечательных опечаток.
В 1631 году увидела свет самая знаменитая из таких Библий — «The Wicked Bible», «Злая библия» (она же известна как «The Adulterous Bible», если перевести подстрочно — «Виновная в супружеской неверности Библия»). Там в седьмой заповеди случилась опечатка банальная, но от того не менее печальная: из набора выпала частица «не». И осталось просто: «Прелюбодействуй!»
Скандал тогда грянул сильнейший, ведь печаталась Библия по заказу короля Чарльза I, а ошибка обнаружилась только после того, как заказ был выполнен. Король разгневался не на шутку. Приказал уничтожить весь тираж издания, лишить королевских печатников Роберта Баркера и Мартина Лукаса, допустивших опечатку, лицензии на печать Библий и взыскать с них штраф в 300 фунтов стерлингов. Огромные это были деньги по тем временам, на отработку их нужно было потратить всю жизнь. Понятно, что Баркер и Лукас были разорены. А вот Библия их погибла не вся: до наших дней сохранилось 11 экземпляров этого издания.
Злосчастная частица «не» подводила средневековых печатников не раз. Теряли ее в Псалтири, в Откровении святого Иоанна Богослова. В 1653 году один кембриджский издатель поскользнулся дважды. Вначале в словах «Или не знаете, что неправедные Царства Божия не наследуют» (Первое послание к Коринфянам) потерял вторую частицу «не». Получилось, что неправедные как раз и наследуют Царство Божие. А в другом месте вместо слова «неправедность» напечатал «праведность». В итоге Библия эта получила неофициальное название «The Unrighteous Bible» — «Неправедная Библия».
А еще была «Библия печатников» — «The Printers’ Bible» — 1702 года (хоть это и за пределами средних веков, но заодно уж…). В одном из псалмов царь Давид говорит: «Князья гонят меня безвинно». Однако случилась опечатка: вместо princes — printers. Получилось: «Печатники гонят меня безвинно». Утверждение, не лишенное смысла — ведь кто, как не печатники, был виновником всех этих бесчисленных оплошностей?
Впрочем, сами типографы вину на себе брать не спешили. В средневековых книгах нередки были обращения к читателям с извинениями по поводу опечаток и кивками на разного рода объективные причины. То автор жаловался, что не смог просмотреть свой труд, то печатник сокрушался: труд‑де оказался слишком сложным для типографии. А когда в 1561 году вышел в свет трактат «Missae ас Missalis Anatomia» (то есть «Мессы и их построение»), издатели дополнили список опечаток красноречивым извинением, в котором уверяли: «Проклятый Сатана вооружился всеми своими хитростями, чтобы протащить в текст бессмыслицу и тем самым отбить у читателей охоту брать в руки книгу». Из 172 страниц этой книги 15 занимал перечень опечаток!
Убедительное оправдание не могло не запомниться. С того времени и вошло в оборот выражение «бес опечатки». Маленький такой бесенок, который невесть как проскакивает на страницы, не спрашивая разрешения. И хоть лови его, хоть не лови — непременно проскочит…
ГОРА ВЫСОТОЙ 1200 КИЛОМЕТРОВ
Проскочит, это уж точно!
Что ж, выходит, с опечатками плохо боролись? Как бы не так! Знаменитый венецианский издатель Альд Мануций сражался с опечатками в своих книгах не за страх, а за совесть. Создал даже «Новую академию» — своего рода коллегию из 30 ученых мужей, которые собирались по назначенным дням и тщательнейшим образом выверяли набранные листы. Этого мало: Альд Мануций стал вывешивать пробные оттиски на публике, обещая вознаграждение за каждую замеченную опечатку или иную оплошность. Удалось ли ему избежать опечаток в своих книгах? Увы!
Шотландский издатель Роберт Фулис из Глазго пошел по той же тропе: в 1744 году он твердо решил издать сочинения Горация без каких‑либо опечаток. Для этого вычитанные корректурные листы книги были вывешены на воротах местного университета, и каждому нашедшему опечатку было обещано вознаграждение. Да какое — 50 фунтов стерлингов! Когда книга вышла, в ней было найдено шесть неисправленных ошибок. В истории этот том известен под слегка ироническим (потому что в кавычках) именем «безупречного» Горация.
Нечто похожее случилось и тогда, когда к изданию готовилась знаменитая «Утопия» Томаса Мора — книга, в которой описано идеальное государство будущего. За печатью книги внимательно надзирали Эразм Роттердамский и Петр Эгидий, два знаменитых гуманиста и друга Томаса Мора — люди широко образованные и весьма тщательные. Они высоко ценили «Утопию» и приложили все усилия, чтобы книга вышла без опечаток.
Первое издание книги вышло осенью 1516 года в бельгийском городе Лувене, и издатели уверяли, будто «Утопия» напечатана «весьма тщательно». Однако это была настоящая утопия: опечаток в томе оказалось более чем достаточно. Еще менее исправным оказалось второе издание «Утопии», вышедшее годом позже в Париже (правда, уже без присмотра великих ученых). И только третье издание, затеянное Эразмом Роттердамским и вышедшее в Базеле, оказалось более или менее благополучным в отношении опечаток.
Время от времени издатели и авторы предпринимали настоящий натиск на опечатки. В 1783 году вопросом вплотную занялся некий англичанин с распространенной фамилией Джонсон — и по результатам своих трудов опубликовал заявление: якобы он «нашел способ, с помощью которого опечатки делаются невозможными». Как водится, громкое сообщение не могло обойтись без славословий в адрес властей — дабы власти оказались к открытию более милостивы. Упоминалось у Джонсона и имя Его Величества короля Георга III.
